Кучера С.
Историография древней истории Китая
§ 4. Мировая синология. Италия
Мировая синология
В правление последних трех династий имперского Китая: Юань, Мин и Цин произошел коренной поворот в истории страны — не по своей воле и даже вопреки желанию она была выведена из состояния изоляции и вовлечена в стремительное русло мировых процессов. Конечно, Китай никогда не был полностью отрезан от внешнего мира, а в периоды Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) и Тан (618-907) поддерживал с ним оживленные и многосторонние связи, выступая к тому же активной стороной, но с XIII в. они приобрели качественно иной характер. Начало положила величайшая держава мира — Монгольская империя, объединившая под своей властью многочисленные страны двух континентов и открывшая Европу для Азии, а Азию для Европы. Перед изумленными глазами последней впервые столь масштабно возникли народы, отделенные от нее тысячами километров, впервые также был проложен путь в неведомые дали. И Европа не преминула им воспользоваться, чтобы побольше узнать о невесть откуда появившихся странных наездниках и установить контакты с их правителями.
§ 4. Италия
Инициатором выступила католическая Церковь, самая образованная и дальновидная организация того времени. В 1245 г. папа Иннокентий IV (конец ХII в. — 1254, на папском престоле с 1243 г.) направил к великому хану, которым в 1246 г. стал сын Угэдэя Гуюк (умер в 1248 г.), дипломатическую миссию во главе с францисканским монахом Плано Карпини (Giovanni da Pian del Carpine, 1182—1252). Он присутствовал при избрании Гуюка, познакомился со ставкой великого хана и жизнью монголов. Вернувшись в 1247 г. к Святому престолу, он отразил все это в «Historia Mongolorum quos nos Tartaros appellamus» — ценном источнике по истории, этнографии, географии и государственному устройству Монголии.
Затем последовали и первые непосредственные контакты с Китаем. В 1253-1269 гг. венецианские купцы Поло: Никколо (? — ок. 1300) и его брат Маттео (? — ок. 1310) оказались там случайно, а в 1271 — 1295 гг. вместе с Марко (1254-1324), сыном Никколо, — с официальным посланием папы Григория X (1229-1276, папой стал в 1271 г.). Пожалуй, главным результатом их поездки и 17-летнего пребывания на Дальнем Востоке стала знаменитая «Книга Марко Поло» (русский перевод И. П. Минаева), изобилующая недостоверными сведениями, передающая китайские названия в форме, далекой от оригинала, но близкой или идентичной их звучанию в персидском языке, и тем не менее остающаяся по сей день ценным документом эпохи и интересным источником по географии, культуре и истории Китая XIII в. С некоторой натяжкой, но и не без основания, ее можно считать праначалом европейской и итальянской синологии.
Необходимо отметить, что книга Марко Поло со временем стала пользоваться большой популярностью. Она переводилась на разные языки, многократно переиздавалась и сыграла важную роль в ознакомлении Европы с Китаем по меньшей мере по двум причинам.
Во-первых, до ее публикации Запад вообще мало что знал о Срединной империи. Древность оставила ему отрывочные и неточные записи о серах и изготовлении ими шелка в произведении Плиния Старшего (23/24-79) «Naturalis historia» и столь же краткие замечания у некоторых других авторов. В Средние века, благодаря постепенно доходившим до Европы сообщениям арабских географов, количество информации начало увеличиваться. Возникновение в VII в. ислама и последовавшие затем завоевательные походы его приверженцев привели к тому, что в VIII в. арабский мир достиг границ Китая. В частности, в 713 г. в Чанъани, столице Тан, появилось первое посольство Халифата, а в 751 г. произошло непосредственное столкновение двух империй — известное сражение у реки Талас (крайний запад Киргизии), проигранное китайцами. Таким образом, начиная с VIII в. были установлены довольно тесные связи между западом и востоком Азии, причем не только по суше, но и по морю. В этом процессе, помимо дипломатов, военных и купцов, участвовали и ученые. В разное время в Китае побывали (или ознакомились с ним косвенно): Ибн-Вахб (2 пол. IX в.), Ибн Хордадбех (ок. 820 — ок. 912), Абу Зайд Ас-Сирафи (? — 979), Абу Са'ид Гардизи (XI в.), ал-Идриси (1099-1166) и другие. Кое-что из собранных ими сведений тем или иным путем попало затем в Европу и обогатило ее познания, правда, в весьма ограниченной степени.
Во-вторых, как явствует уже из вышесказанного, вся эта информация достигала Запада, проходя через многочисленных посредников, переводчиков и переписчиков, деформируясь по пути. Естественно, конечный продукт мало чем походил на первоначальный оригинал. В отличие от этого, труд Марко Поло представлял читателю широкую панораму восточной части Монгольской империи, основанную на личных наблюдениях автора. Конечно, в ней было немало причудливых сюжетов, которые ныне воспринимаются как слабые места его сочинения, но следует иметь в виду, что средневековой человек относился к ним по-иному. У него чудеса и небылицы не вызывали недоверия и скептицизма, а наоборот, казались ему очевидной действительностью, будоражили его мысли и повышали интерес к книге и описанным в ней странам.
Марко Поло был первым, но не единственным итальянцем, побывавшим в Китае во время монгольского правления. Святой престол проявлял исключительную заинтересованность Востоком, надеясь распространить там христианскую веру. Кроме того, как у Церкви, так и у светских лиц имелись политические и экономические (торговля) устремления. По велению папы Николая IV (1288-1292) в 1294 г. в Ханбалык (Даду-Пекин) прибыл францисканец Монтекорвино (Giovanni da Montecorvino, 1247—1328), проживший там вплоть до своей кончины. В 1307 г. буллой папы Климента V (1305-1314) он был назначен первым «архиепископом (Пекина) и патриархом всего Востока». Монтекорвино оставил заметный след своего пребывания в Китае: он перевел на монгольский «Новый Завет» и «Книгу Псалмов» из «Ветхого Завета», между 1298 и 1318 гг. построил три костела, а между 1313-1318 гг. расширил миссионерскую деятельность на Южный Китай, послав в Фуцзянь, Чжэцзян и Цзянсу своих подчиненных. Около трех лет, по-видимому, между 1324/1325 и 1328 гг., пробыл в Китае еще один францисканец Одорик (Odorico da Pordenone, китайское имя Хэ Дэ-ли, 1286-1331). Невозможно установить, когда и с какой целью он туда отправился, но достоверно известно, что он был первым европейцем, посетившим (на обратном пути) Лхасу. В 1330 г. Одорик вернулся в Европу. В мае в монастыре св. Антония в Падуе он продиктовал монаху Гильельмо из Саланьи свое «Восточных земель мира описание». В январе 1331 г. по дороге на родину (селение Порденоне близ Фриули — одного из торговых центров Венецианской республики) он скончался. Эстафету перенял еще один францисканец — Мариньолли (Giovanni dei Marignolli, ок. 1290 —ок. 1360). В 1338 г. папа Бенедикт XII (1334-1342) послал его во главе посольства в Пекин, куда он прибыл в 1342 г. и был принят Шунь-ди (1333-1368), последним императором династии Юань. Около 1345 г. Мариньолли отправился домой и в 1353 г. достиг Авиньона, тогдашнего местопребывания пап (с 1309 г.). В 1354-1355 гг. Мариньолли, приглашенный императором Карлом IV (1316-1378), составил в Праге «Fontes serum Bohemicarum» — довольно слабую компиляцию по истории Чехии, куда вставил свои записки «Путешествие на Восток».
Из перечисленных монахов лишь Одорик сумел оставить после себя компактное произведение, которое в XIV-XV вв. распространялось в рукописной (известно почти 80 латинских, итальянских, французских и немецких манускриптов), а с XVI в. — в печатной форме. Воспоминания других сохранились во фрагментах, включенных в какие-то другие книги. Тем не менее отчеты католических миссионеров, их донесения, путевые записки и т. п. позволили X. де Мендосе, участнику и историку экспедиции д'Андраде (Fernao Peres d'Andrade; см. ниже), составить и опубликовать в 1585 г. в Риме первую «Историю великого государства Китая» (Juan Gonzales de Mendoza, «Historia de las cosas mas notables, riots у cos-tumbres, del gran reyno de la China»). Ее перевод на английский, вышедший в 1588 г., явился первой книгой о Китае, напечатанной в Англии (см. также «The History of the Great and Mighty Kingdom of China», trnsl. by R. Parke. London, 1853). Указанные материалы были обработаны современными учеными и ныне доступны читателю в изданиях: «Cathay and the Way Thither. Being a Collection of Mediaeval Notices of China», trnsl. and ed. by H. Yule. Vol. I-IV. London, 1913-1916; и «После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны Трех Индий». Пер. с лат. и староитал. яз., вступит, статья и прим. Я. М. Света. М., 1968.
Путешествия Одорика и Мариньолли завершили первый, предварительный этап становления европейской синологии. Изгнание юаньских правителей из Китая и распад Монгольской империи на отдельные, нередко враждовавшие друг с другом, а внутри раздираемые множеством противоречий улусы создали новую геополитическую обстановку в Евразии. С одной стороны, исчез страх перед новой монгольской инвазией, и, следовательно, уменьшился интерес к монгольско-китайским делам: важнее были более близкие соседи (улус Джучи — Золотая Орда). С другой — движение по межконтинентальному пути, остававшемуся, несмотря на развитие морского сообщения, главным связующим звеном, значительно затруднилось, а порою было просто невозможно. Существенное значение имела ситуация, возникшая в Китае после воцарения Минской династии. Первоначально Мины проводили активную внешнюю политику: изгнали монголов из Шэньси, Ганьсу, Сычуани, Юньнани, Ляодуна, где они еще оставались после падения династии Юань, защищали восточное побережье от японских пиратов, посылали посольства в страны Юго-Восточной Азии, организовали в 1405-1433 гг. семь крупных морских экспедиций под руководством Чжэн Хэ (1371-1435), достигших даже восточных берегов Африки, отправили между 1415-1420 гг. несколько сухопутных миссий в Среднюю Азию, Тибет и Индию. Однако с середины XV в. международные позиции Китая начали ослабевать, причем уже с 30-х годов в его политике все явственнее проступали изоляционистские тенденции, а в XVI в. были предприняты попытки вообще закрыть страну для внешнего мира. Между тем последний и особенно его активнейшая часть — Европа как раз в это время стали проявлять возрастающий интерес к Китаю, притом воинственного, колонизаторского характера. В авангарде шли португальцы. Закрепившись в 1510 г. в Гоа и в 1511г. в Малакке, они в 1516 и 1517 гг. (эскадра Фернана д'Андраде) попробовали приобрести фактории и на китайском побережье. Сначала их попытки были безуспешными, однако уже в 1553-1557 гг. им удалось заполучить Аомэнь и создать там первую колонию на территории Китая — Макао. В 1590 г. они обосновались и на Тайване, назвав его Ilha Formosa — Остров Красивый. В 1575 г. в Китай, после захвата нескольких Филиппинских островов, прибыли испанцы; в 1573—1627 гг. голландцы несколько раз пытались обосноваться в Кантоне, однако, потерпев фиаско, они сконцентрировали свое внимание на Тайване и в 1623 г. вытеснили оттуда японцев, португальцев и испанцев, став хозяевами острова до 1662 г., когда он был отвоеван китайцами. Наконец, в 1636 г. корабли Дж. Уэдделя (John Wed-dell), разбомбив форт, прикрывающий Гуанчжоу, продемонстрировали Срединной империи намерение англичан иметь с ней дело. К началу XVII в. относится и первый контакт России с Китаем. В 1618 г. Пекина достигло посольство во главе с томским казаком Иваном Филипповичем Петли-ным. Из-за отсутствия подарков оно не было допущено к минскому императору Шэнь-цзуну (Вань-ли, 1573-1620) и в 1619 г. вернулось в Томск. Несмотря на получение грамоты китайского монарха с предложением вести торговлю, в дипломатическом плане оно закончилось неудачей, ибо в Москве не оказалось никого, кто смог бы ее перевести, и общий смысл документа стал известен только в 1675 г., когда в Пекин направлялся Николай Гаврилович Спафарий-Милеску (1636-1708).
Указанные экспедиции оставили небольшой след, который несколько условно можно бы назвать синологическим. Участник миссии д'Андраде (1517) Т. Пирес (Tornaso Pires), первый европеец, посетивший Пекин в минское время, а до этого проживавший в Индии и Малакке, изложил свои впечатления от Азии, включая Китай, в книге, известной в ее современном английском переводе «The Suma Oriental of Tome Pires» (trnsl. by Aman-do Cortesao. London, 1944). После Марко Поло это было первое и к тому же более достоверное описание Срединной империи, принадлежавшее европейцу.
И. Петлин, оказавшись в сентябре 1619 г. в Москве, тоже представил детальную «Роспись Китайскому государству и Лобинскому и иным государствам, жилым, и кочевым, и улусам, и великой Оби, и рекам и дорогам» — первый рассказ о ранее неизвестном пути в Китай через Алтай, Саяны, Гоби и Великую Китайскую стену. Поездка Петлина и его «Роспись» стали известны в Европе и привлекли внимание дипломатов и ученых. Всего пять лет спустя появился ее английский перевод (Purchas S. Hakluytes Posthumus or Purchas his Piligrimes. Containing a History of the World in Sea Voyages and Land Travels by Englishmen and Others. London, 1625), а затем и издания на немецком и других языках.
Общий фон возникновения синологии, весьма сжато представленный выше, необходимо дополнить еще одним штрихом. Внимательный читатель заметил, вероятно, что, за исключением семьи Поло, главными действующими лицами в монгольский период были францисканцы. В минское время их сменили иезуиты. Созданный в 1534 г. испанским студентом Сорбонны св. Игнатием Лойолой (Lopez de Loyola, 1491 — 1556) и утвержденный в 1540 г. папой Павлом III (1468-1549, папа с 1534) под названием «Societas Jesu», орден очень быстро стал одной из главных опор католической Церкви в самых разных проявлениях ее деятельности: инквизиции, ультрамонтанстве, борьбе против Реформации и т. п. Одной из них являлась миссионерская активность, и иезуиты, многие из которых были очень образованными, широкого кругозора людьми, заняли в ней весьма заметные позиции. Они с разным успехом подвизались не только в Китае, но и в Индии, Японии, на Филиппинах и в других районах Азии. Умение приспосабливаться к местным условиям, успешное овладение языком страны пребывания, изучение ее истории и культуры были сильной стороной иезуитов и залогом определенных успехов также и в выполнении основной задачи — распространения христианства. В принципе, можно было бы сказать, что все упомянутые выше монахи в той или иной степени причастны к становлению европейской, итальянской синологии, однако особое место среди них занимает М. Риччи, «отец западной синологии» — по определению известного французского ученого П. Демьевиля. В Китае он прожил почти 30 лет, языком овладел в степени, скорее всего позже никем не превзойденной, свободно читал классические произведения и сам писал по-китайски, а для Европы — на латыни и итальянском. В Китае он создал почти 20 трудов, в большинстве, к сожалению, утраченных, в частности, фонетический словарь китайского языка (вместе с Л. Каттанео), разговорник, карту мира (в 1602 г.), из которой китайцы впервые (это слово можно использовать по отношению почти ко всем начинаниям Риччи) узнали о существовании континента Америка и о реальном расположении своей страны на земном шаре (одна копия хранится в Royal Geographical Society в Лондоне), перевел шесть книг «Начал» Эвклида (ок. 330-275 гг. до н. э.), катехизис и ряд работ по астрономии, математике, геометрии и т. д. На латынь же перевел конфуцианское «Четверокнижие» — четыре философских трактата: «Лунь юй», «Мэн-цзы», «Да сюэ» и «Чжун юн», служивших элементарным набором текстов при сдаче государственных экзаменов. Материалы, касающиеся Китая, во втором издании известного географического произведения «The Principal Navigations, Voyages, and Discoveries of the English Nation» P. Хеклюта (Richard Hakluyt, ок. 1552-1616), описывающего путешествия и открытия, сделанные с XI по конец XVI в., восходят, в конечном счете, к донесениям Риччи. Самый, пожалуй, глубокий след в познании Европой Китая оставили его дневники, переведенные в 1615 г. на латынь, а затем французский, немецкий и итальянский (см.: Trigault N. China in the 16th Century: The Journals of Matthew Ricci, 1583-1610. Trnsl. by L. J. Gallagher. N. Y., 1953). Отрывки из них были также включены продолжателем дела Хеклюта С. Перчесом в его труд (Purchas S. Hakluytes Posthumus, or Purchas his Piligrims), вышедший в 1625 г. Произведения Риччи неоднократно переиздавались и в XX веке: Ven.tu.ri Р. Т. Ореге storichi del P. Matteo Ricci. Vol. 1-2, Macerata, 1911; d'Elia P. M. Fonti Ricciane: Documenti originali concernenti Matteo Ricci e la storia delle prime relazioni tra l'Europa e la Cina (1579-1615). Vol. 1-3. Roma, 1942-1949; см. также: Bernard H. Le pere Mattieu Ricci et la societe chinoise de son temps. Tientsin, 1937. Добавим, что столь привычное для всего мира звучание имени Кун-цзы как Конфуций в форме Confucius было впервые введено именно Риччи; он уже установил, что Cathay и Manzi Марко Поло — это название одной страны, чем и решил длительный спор вокруг этой проблемы. Деятельность Риччи продолжили его собратья. В 1625 г. во время земляных работ вблизи Сиани, административного центра пров. Шэньси, была обнаружена крупная — 2,80 х 0,85 х 0,16 м — стела, покрытая китайскими, а в отдельных местах и древнесирийскими текстами. Как выяснилось, она была воздвигнута в 781 г. н. э. и повествовала о пребывании в Китае первого известного по имени посетителя с Запада (Сирии) Алобэ-ня (ретранскрипция иероглифической записи; в оригинале, скорее всего, Раббан или Рубен), достигшего в 631 г. Чанъани, столицы Тан, и о распространении им несторианской формы христианства. Находка вызвала большой интерес миссионеров как свидетельство появления данной религии в Китае уже в VII в., за тысячу лет до них. Иезуит и историк, португалец по происхождению, отец Семедо (Alvarez de Semedo, Лу Дэ-чжао, 1585-1658, с 1613 г. в Китае, где и скончался), перевел ее на португальский и вместе со своей историей Китая опубликовал в Мадриде в 1641 г., но она более известна по английскому переводу его книги: Semedo A. de. The History of the Great and Renowned Monarchy of China. London, 1655. Есть и более поздние переводы ее на разные языки (см., например: Hav-ret H. La Stele Chretienne de Si-ngan fou. Shanghai, 1895).
В 1653 г. повторный перевод на латынь осуществил прибывший в 1645 г. на остров Хайнань, а в 1650 — в Гуанси польский иезуит, естествовед М. Бойм (Michal Piotr Boym, Бо Ми-гэ, 1612-1659). В 1651 г. южноминский двор (остатки правящего дома Мин, в 1644-1661 гг. предпринимавшие отчаянные усилия закрепиться на крайнем юге страны, чтобы оттуда восстановить утерянную власть), часть которого к этому времени под влиянием Бойма приняла христианскую веру, направил его к папе Иннокентию X (1644—1655) с просьбой о помощи. Миссия оказалась очень сложной, и только в самом конце 1655 г. он получил ответ от папы, которым между тем стал Александр VII (1655-1667). Достигнув в 1658 г. Тонкина, он понял, что судьба Южной династии Мин решена, однако чувство долга заставило его продолжить путь. В 1659 г. он вернулся в Гуанси, где 22 августа скончался, истощенный трудностями путешествия. Таким образом, фактический срок пребывания Бойма в Китае был непродолжительным, но он успел многое сделать в области математики, философии и медицины, а также составил карту Китая. Часть этих работ была у него украдена. Упомянутый выше перевод несторианской стелы опубликован в книге итальянского иезуита А. Кирхера (Athanasius Kir-cher, 1602-1680) «China monumentis... aliarumque rerum memorabilium argumentis illustrata» (в литературе именуемой сокращенно «China Illustrata»). Amsterdam, 1667. Однако особенно популярным стало его описание природы Китая «Flora sinensis», в 1656 г. вышедшее в латинском оригинале в Вене, а в 1696 г. в французском переводе (Thevenot. Relation des Voyages).
Описанная деятельность итальянских и других монахов имела основополагающее значение для ознакомления Европы с Китаем минско-цин-ского времени и для возникновения европейской синологии. В то же время ей были присущи определенные, в принципе неизбежные и естественные, недостатки, обусловленные пионерским характером, миссионерской направленностью, отсутствием предварительной китаеведческой подготовки, наконец, ограничениями, накладываемыми на них эпохой, в которой они жили, ее нравами, стандартами мышления и т. п. Воздействие времени и его характерных черт сказывалось не только на них самих, но и на их, в широком смысле этого слова, окружении: западном, посылавшем их в Китай, и восточном, их принимавшем (папах, правителях, императорах, чиновниках и обычных людях). К тому же если монгольский этап характеризовался, в общем, обоюдной заинтересованностью и дружелюбием, то мин-цинский — рядом отрицательных моментов, которые в конечном счете можно сфокусировать в двух: враждебности и ксенофобии. Данное явление было результатом того факта, что образованные миссионеры составляли лишь небольшую часть европейского наступления на Азию, и не они, а военные, пираты, купцы — с одной, и ничего не понимающий двор и жадное чиновничество — с другой стороны, определяли взаимные отношения. Для иезуитов, включая и самого китаизированного из них, Риччи, это выливалось в труднопреодолимую стену отчуждения, которая отделяла их от местного населения и затрудняла изучение его культуры и истории. Сказывалась и разрозненность их научных поисков — практически каждому приходилось действовать по своему умению и разумению, так как не было учреждений, которые направляли бы их усилия.
Первая попытка преодоления указанных недостатков связана с именем М. Рипа (Matteo Ripa, 1682-1745). Посланный папой Климентом XI (1700-1721), он в 1710 г. прибыл в Макао, а в 1711 — в Пекин. В скором времени М. Рипа понял, что в обращении китайцев в католичество лучших результатов добьются туземные неофиты, которых к этому, однако, нужно подготовить. В 1723 г. с разрешения Ши-цзуна (Юн-чжэн, 1723— 1735) он покинул Китай, забрав с собой четверых учеников и их учителя. Вернувшись в Италию, Рипа предложил организовать колледж для обучения китайцев миссионерству. Несколько лет усилий и ожиданий увенчались успехом, и в 1732 г. при поддержке папы Климента XII (1730-1740) и императора Карла VI (1711-1740) в Неаполе была открыта Китайская коллегия (Collegio del Cinesi) — первое почти синологическое учебное заведение Европы. Основная его цель заключалась в подготовке священников-китайцев для последующего возвращения на родину и распространения там христианства. Одновременно итальянские миссионеры получили возможность изучать в нем китайский язык, историю, культуру и обычаи страны; была также налажена работа по переводу китайских произведений на латынь и итальянский, составлению словарей и т. п. В частности, сам М. Рипа подготовил китайско-латинский словарь. Кроме того, он оставил довольно многословные, но интересные записи о своем пребывании на Дальнем Востоке и делах в Неаполе, которые в 1832 г. вышли в трех томах под заглавием «Storia della Fondazione deila Con-gregazione e dell Collegio dei Cinesi... scritto dallo stesso Fondatore Matteo Ripa, e de Viaggi da lui fatti». В 1861 г. в Лондоне был опубликован их сокращенный английский вариант «Memoirs of Father Ripa. Trnsl. by Fortu-nato Prandi».
С ликвидацией в 1860 г. Гарибальди Королевства обеих Сицилии и включением его территории в состав объединенного Итальянского королевства для Китайской коллегии создалась новая обстановка. В 1889 г. она была секуляризована, подчинена министерству просвещения и реорганизована в Азиатскую коллегию (Collegio Asiatico), а затем в Восточный институт (Istituto orientale). Следствием явилось расширение тематики — в новом заведении стали преподавать арабский, турецкий, персидский, а с 1902 г. также и японский языки. Институт возглавил китаевед Л. Ночентини (Lodovico Nocentini, 1849-1910), бывший до этого переводчиком итальянской миссии в Пекине и владевший, кроме китайского, также и другими дальневосточными языками: маньчжурским, корейским и японским. Его научные интересы лежали в сфере экономики и политики Китая, кроме того, он занимался переводами с китайского и описанием своих путешествий по Китаю и Корее. В 1898 г. Ночентини был назначен заведующим созданной между тем кафедрой китайского языка и литературы в Римском университете.
Вторая половина XIX в. дала Италии еще одного заметного ученого-иезуита А. Зоттоли (Angelo Zottoli, 1826-1902), автора крупного пятитомного компендиума по китайской литературе «Cursus litteraturae sinicae», вышедшего в 1879-1883 гг. Приехав в Китай в 1848 г., он оставался там до своей смерти, посвятив всю жизнь деятельности в иезуитских учреждениях в Сюйцзяхуэй — деревне (ныне находящейся в пределах городской территории Шанхая, известной в научной литературе как Zikawei, или Sicawei), избранной в 1847 г. в качестве центра активности ордена в Южном Китае. В частности, в 1847 г. там была создана библиотека, а в 1850 г. основан Колледж св. Игнатия, которым А. Зоттоли руководил долгие годы. В нем училось до 400 студентов, а преподавали иезуиты и китайские учителя. После образования в 1902 г. Университета Аврора (Universite l'Aurore, Чжэньдань дасюэюань), колледж, среди прочего, готовил студентов для поступления в него.
В конце XIX в. и в течение двух первых десятилетий XX в. ведущую позицию в итальянском китаеведении занимал К. Пуини (Carlo Puini, 1839-1921), с 1877 г. до своей кончины являвшийся профессором Королевского института высших знаний (Regia istituto di studi superiori) во Флоренции и преподававший там историю и географию Китая и Японии. Будучи широко образованным востоковедом, К. Пуини написал более ста работ по истории, филологии, философии и искусству Китая и Японии. Эстафету перенял, как бы завершая довоенный период, Дж. Вакка (Giovanni Vacca, 1872-1953), профессор истории и географии Восточной Азии, сначала Флорентийского, а с 1922 г. — Римского университетов. Названным областям посвящены и его научные труды. Кроме того, Дж. Вакка собрал довольно большую коллекцию книг, в частности относящихся к категории цуншу, и периодики, которая затем обогатила китайский фонд библиотеки Ватикана.
В XX в. происходила дальнейшая институционализация итальянской синологии. В 1925 г. был повышен статус старейшего учреждения — Восточного института. Он получил право присуждать докторские степени, а не только, как раньше, дипломы о его окончании, чем был приравнен к университету. Это нашло отражение в его новом названии: Университетский восточный институт Неаполя (Instituto universitario orientale di Napoli). Здесь в течение четырех лет по очень обширной программе изучались политические науки, языки, история и культура, искусство и литература стран Востока, включая и Восточную Европу. Для китаеведа она охватывала, в частности, историю, философию, этнографию, политическую и экономическую географию, право, четырехгодичный курс китайского и двухгодичный — японского, английского и французского языков и ряд других предметов. Сотрудники института получили возможность публиковаться в собственном органе: с 1800 г. он назывался «Annali dell'Istituto orientale di Napoli», а с 1929 г. «Annali dell'Istituto universitario orientale di Napoli». В Институте имеется и своя библиотека.
В 1917 г. при Папском университете (Pontificia UniversitasGregoriana), основанном еще в 1553 г. И. Лойолой и Ф. Борджа, был организован автономный Институт востоковедения (Pontificio Istituto per gli Studi Orientali). Кроме того, в самом университете на богословском и миссионерском факультетах ведется преподавание синологии.
Важным событием в развитии итальянской ориенталистики явилось создание в 1933 г. по инициативе известного тибетолога Дж. Туччи (Giuseppe Tucci, 1894-1984) Института Среднего и Дальнего Востока (Istituto Italiano per il Medio e l'Estremo Oriente, ИСМЕО), ставшего центральным координирующим учреждением Италии в области востоковедения. В институте ведется и преподавательская, и исследовательская работа, особенно по истории литературы, культуры и философии, и по современности Китая. Научные интересы самого Дж. Туччи, возглавившего Институт, привели к появлению в его стенах сильной группы тибетологов, подготовивших к изданию несколько средневековых тибетских хроник. С 1950 г. публикуются «Serie orientale» и ежеквартальный журнал на английском языке «East and West». Ведется также работа по выпуску материалов, оставленных итальянскими путешественниками, посетившими Китай, например «II nuovo Ramusio» — сборник отчетов и донесений, собранных в свое время итальянским географом, историком и дипломатом Дж. Рамузио (Giovanni Battista Ramusio, 1485-1557), издателем Марко Поло.
ИСМЕО обладает собственной, основанной в 1937 г. библиотекой, которая насчитывает несколько десятков тысяч книг о Китае (на китайском и западных языках), периодику и микрокопии лучших книг Пекинской библиотеки. При Институте имеется также музей восточного искусства. В Милане работает филиал ИСМЕО.
Институт сочетает «классическую» синологию с потребностями современной жизни. Он, например, готовит специалистов в разных областях внешнеполитической деятельности. Кроме того, в 1956 г. при нем был образован комитет для распространения в Италии знаний о Китае путем организации публичных лекций, выставок, концертов, показов фильмов и т. п. Тогда же началось издание популярного журнала «Cina», освещающего проблемы нынешнего Китая.
ИСМЕО обеспечивает кадрами еще одно римское учреждение — Восточную школу (Scuola Orientale), существующую при филологическом факультете Римского университета. Почти все его сотрудники работают там по совместительству, читая лекции по китайскому языку, истории, литературе, философии и религии, географии, истории искусства и другим дисциплинам. Школа имеет свою библиотеку и издает журнал «Rivista degli studi orientali».
Самый, насколько известно, молодой центр возник в Венеции. В 1967 г. при Институте иностранных языков и литературы Венецианского университета был образован синологический семинар с весьма ограниченным количеством студентов и преподавателей, и библиотекой, где собрано несколько тысяч томов на китайском и западных языках. Китайские фонды имеются здесь еще в двух библиотеках: Национальной библиотеке св. Марка и в Институте «Венеция и Восток». В названных выше учреждениях трудится основной отряд итальянских китаеведов, и именно они определяют лицо итальянской синологии, ее научные достижения. Кроме них, однако, есть еще исследователи и переводчики, которые занимаются синологией «на дому» или работают в разного рода научных и общественных организациях. Так, например, в Милане существуют Институт изучения международных отношений (создан в 1934 г.) и образованный в 1954 г. Итало-китайский культурный институт (Istituto culturale Italo-Cinese), а в Риме — Центр по развитию связей с Китаем (Centro per lo sviluppo delle relazioni con la Cina), в которых работают или сотрудничают с ними отдельные китаеведы. Два последних издают свои журналы: «Civilta cinese» (Милан, с 1954 г.) и «Cina d'oggi» (Рим, с 1956 г.).
Для итальянской синологии характерен еще один момент — здесь ранее и в более широких масштабах, чем в других европейских государствах, стали привлекать к сотрудничеству этнических китайцев, особенно в качестве преподавателей языка. Значительная часть их тесно связана с Италией религиозными узами — они католики, а некоторые — даже священники или монахи. Кстати сказать, духовными лицами являются иногда и сами итальянцы. Китайские преподаватели имеются ныне во всех университетах и институтах Рима, Неаполя, Милана и Венеции, где изучают китайский язык. Истоки этого явления следует искать в деятельности М. Рипа и иезуитских учреждений Сюйцзяхуэя.
Послевоенное китаеведение продолжает в основном традиции классической синологии, изучая прежде всего проблемы древнего и средневекового Китая. Упор при этом делается на несколько главных направлений: история Китая и Центральной Азии, крестьянские движения в старом Китае, философия. Важное место занимают также исследования по истории и культуре Тибета — можно говорить о наличии в Италии своей школы тибетологов, ведущими представителями которой были Дж. Туччи (ее создатель) и Л. Петек (Luciano Petech). Ими опубликовано свыше 60 работ.
Однако перемены, происходившие в мире после Второй мировой войны, не могли не затронуть итальянской науки. Образование КНР, установление с нею в ноябре 1970 г. дипломатических отношений, «культурная революция», нашедшая живой отклик среди крайне левых группировок, превращение КНР в мировую державу, начавшееся после визита туда президента Никсона в феврале 1972 и установления полных дипломатических отношений с США в январе 1979 г., ее успехи в 80-е годы и другие события вызвали в Италии рост общественного интереса к современному Китаю. Ответом на него стал определенный сдвиг в научных интересах китаеведов, особенно молодого поколения, в направлении занятий современностью и заметное увеличение количества публикаций, ей посвященных. Правда, немалая их часть выходит из-под пера людей, не имеющих специальной подготовки: журналистов, политиков, деятелей культуры и т. п., они характеризуются определенными упрощениями, но зато более доступны широкому читателю, чем строго научные труды. Не менее четверти всех публикаций, вышедших в последние 50-60 лет, относится к текущей проблематике, причем большинство появилось в 70-80-е годы.
Среди итальянских китаеведов XX в. крупнейшим, вероятно, следует считать Дж. Туччи, специалиста в области тибетской филологии и буддизма, профессора Римского университета и директора ИСМЕО, члена Итальянской академии и нескольких зарубежных научных обществ, главного редактора журнала «East and West», автора свыше ста работ на нескольких языках. Среди более значимых можно назвать: «Storia della filosofia cinese antica». Bologna, 1922; II Buddismo. Foligno, 1926; Indo-Tibetica. Vol. 1-4. Roma, 1932-1941; «Forme dellospiritoasiatico».Milano, 1940; «Asia religiosa». Roma, 1946; «Tibetan Painted Scrolls». Vol. 1-2. Roma, 1949; «The Tombs of the Tibetan Kings». Roma, 1950; «Minor Buddhist Texts». P. 1-3. Roma, 1956-1971; «Storia della filosofia indiana». Bari, 1958; «Tibetan Folk Songs From the District of Gyantse». Ascona, 1966; «Die Reli-gionen Tibets und der Mongolei». Stuttgart, 1970 (в соавторстве с W. Heissig); «Opera minora». Vol. 1-2. Roma, 1971; «Bardo Thodel. II libro tibetano dei morti». Torino, 1972. Ряд его трудов переводился на иностранные языки.
Учеником и близким сотрудником Дж. Туччи был Л. Петек, специалист по истории Центральной и Восточной Азии, особенно Тибета, профессор Римского университета, сотрудник ИСМЕО, автор нескольких десятков публикаций, в том числе: «A Study on the Chronicles of Ladakh (Indian Tibet)». Calcutta, 1939; «China and Tibet in the Early 18lh Century: History of the Establishment of Chinese Protectorat in Tibet». Leiden, 1950; «Northern India According to the Shui-ching-shu». Roma, 1950; «Profilo storico della civiltacinese». Torini, 1957, второе издание — 1971; «Mediaeval History of Nepal (c. 750-1480)». Roma, 1958; «L'area culturale indiana: India, Tibet, Asia Centrale, Indonesia, Indocina». Milano, 1960; «L'Asia ieri e oggi». Torino, 1963.
Из других исследователей назовем еще священника М. Бенедиктера (1908-1969), специалиста по истории китайской литературы, особенно поэзии периода Тан: «Wang Wei, P'ei Ti. Poesie del fiume Wang». Torino. 1956; его коллегу Дж. Бертуччиоли, автора первой в Италии истории китайской литературы: «Storia della letteratura cinese». Milano, 1959, ее дополненный и исправленный вариант: «La letteratura cinese». Firenze; Milano, 1968; историка Пьеро Коррадини, автора «La Chine». Torino, 1969 — Общей истории Китая с древнейших времен до современности, а также «Antologia della letteratura cinese». Milano, 1970; «Confucio e il confucianis-mo». Fossano, 1973; историка и филолога Л. Ланчотти: «Shen Fu. Sei rac-conti di vita irreale». Roma, 1955; «Contributo italiano alia conoscenza dell' Oriente. Repertorio bibliografico dal 1935 al 1958». Firenze, 1962 (в соавторстве с О. Pinto), «Che cosa ha veramente detto Confucio». Roma, 1968; «Letteratura cinese». Milano, 1969; востоковеда широкого профиля, владеющего многими языками, знатока религии и философии Дальнего Востока П. Филиппани-Ронкони, которому принадлежат ценный труд «Storia del pensiero cinese». Torino, 1964, где излагается история китайской мысли с древности до Нового времени, и «Avviamento allo studio del pensiero orientale». Vol. 1-2. Napoli, 1959; «Ummu'l-kitab». Napoli, 1966; «Canone buddista. Tripitaka. Discorsi brevi». Torino, 1968; «Upanishads. Upanishad antiche e medie». Torino, 1968. В общем, современная итальянская синология является заметной частью мирового китаеведения, но не занимает в нем ведущих позиций.