Синология.Ру

Тематический раздел


Об этапах историописания в Древнем Китае: периоды Чуньцю и Чжаньго (VIII-III вв. до н.э.)

 
В данной статье, опираясь на накопленные представления о развитии историописания в Древнем Китае, а также на результаты анализа структуры «комментирующего комплекса» Цзочжуань и наблюдения над особенностями текстов историй отдельных царств 1 тыс. до н.э. из раздела шицзя («наследственные дома») Шицзи («Исторические записки») Сыма Цяня, сформулируем возможную модель развития историописания периодов Чуньцю и Чжаньго, прежде всего в такой ее форме как «летопись». Будем исходить из того, что создание летописей является закономерным этапом, который следует после создания «анналов» и «хроник»[1].
 
Специфика представлений об историописании доимперского времени (до 221 г. до н.э.) заключается в том, что сравнительно хорошо известно о его начальном этапе, связанном с написанием «анналов» и «хроник» в Западном Чжоу и Чуньцю[2], а также о финальном этапе, который пришелся на западноханьское время (I в. до н.э.). А тот этап, который приходится на период Чжаньго, и связан с формированием «летописания» все еще остается малоизученным[3].
 
Важнейшими задачами является установление путей складывания «летописей» в период Чжаньго; выявление и описание форм историописания, предшествующих их возникновению, а также определение социальных и культурных институтов, в рамках которых это могло происходить (двор, храм, философская школа и т.п.).
 
Новые возможности в изучении этой тематики появились благодаря публикациям на русский язык переводов важнейших источников по древнекитайской истории — Гоюй («Речи царств»), Шицзи («Исторические записки»), Губэнь Чжушу цзинянь («Бамбуковые анналы. Древний текст»), Чуньцю Цзочжуань (главы 1–5), отдельных глав Чжань гоцэ («Планы сражающихся царств»), а также хроники циньского чиновника по фамилии Си Бянь нянь цзи из числа эпиграфических сочинений из Шуйхуди [Речи царств 1987; Исторические записки, т.1-9; Бамбуковые анналы 2005; Комментарий Цзо к «Чуньцю» 2011; Васильев 1968; Целуйко 2011].
 
Ниже применительно к реалиям древнекитайской истории 1 тыс. до н.э. «хрониками» будем называть тот вид исторических произведений, которые включают запись значительных событий, состоящих из кратких датированных сообщений, не предполагавших подробностей. Они возникают на основе «анналов». И если «анналы», являясь первичной записью событий какого-либо правления, были лишены идей, связанных с осмыслением его результатов, то «хроники», возникая при их переписывании в последующие правления, уже содержали в себе обобщения (например, путем корреляции между знамениями и последовавшими за ними событиями). В отличие от «анналов», создание «хроник» менее строго обусловлено правилами религиозного ритуала, но, видимо, также подчинялось требованиям придворного этикета. Процесс создания «анналов» и «хроник» взаимосвязан и продолжался на протяжении и Чуньцю, и Чжаньго. «Хроники» являются одной из основ, на которой создаются произведения с более развернутыми сообщениями исторического характера, — «летописи».
 
«Летописями» будем называть исторические произведения, создававшиеся как с привлечением материалов «хроник», так и с использованием других источников. «Летопись» относится к более позднему этапу историописания, чем «хроника», это следующий временной пласт фиксации и осмысления исторической памяти. «Летописи» возникают из стремления упорядочить, осмыслить и дополнить сообщения «хроники». От упоминаемых в них событий «летописи» отстоят на более длительное время, чем «хроники». «Хроники» называют события, а «летописи» их  детализируют.
 
«Летописи» составлялись по политическому заказу, поэтому имеют ярко выраженное идеологическое наполнение, что позволяет изучать их как памятники общественной, в частности, исторической мысли. Для «летописей» характерно стремление авторов, осмысляя события прошлого, решать актуальные для своего времени политические задачи: обосновать право той или иной династии на власть, того или иного народа на занимаемые им земли и т.п. Создание «летописей» как таковых носило долговременный и поэтапный характер, им предшествовал происходивший в различных социальных и культурных средах процесс создания исторических текстов различных жанров (назовем их «летописными материалами»). С появлением «летописи» «хроника» выходит из употребления и зачастую как отдельный памятник утрачивается. Поэтому «хроники» в чистом виде редки, но их фрагменты могут сохраниться в составе летописи.
 
Далее постараемся связать основные эпохи древности с этапами развития историописания.
 

1. Чуньцю и Чжаньго — начало создания «естественных летописей»

 

1.1. Период Чуньцю (771–453 гг. до н.э.)
 
В начале периода Чуньцю запись произошедших событий осуществлялась по нормам, заложенным в Западном Чжоу[4]. Ведение «анналов» и составление «хроник» являлось важнейшим атрибутом суверенного государства. Известны тексты хроник некоторых царств периодов Чуньцю и Чжаньго. Сравнительно много информации об историописании в царстве Цзинь, которое в конце VII–VI вв. до н.э. являлось одним из наиболее крупнейших и влиятельных царств бассейна Хуанхэ[5]. В частности, в реконструированном виде сохранилась хроника этого царства — Губэнь Чжушу цзинянь («Бамбуковые анналы. Древний текст») [Бамбуковые анналы 2005]. В составе конфуцианского канона сохранилось уникальное произведение Чуньцю («Весны и осени»), котороеявляется отредактированной хроникой царства Лу. А ее фрагменты, близкие к первоначальному виду, сохранились в составе «комментирующего комплекса» Цзочжуань [Конфуциева летопись 1999; Комментарий Цзо к «Чуньцю» 2011].
 
Ведение «анналов» и написание «хроник» не было частным делом, а являлось частью сложного комплекса представлений о политических и сакрально-религиозных функциях высшей власти. Как показывают сообщения из истории царств Лу, Цзинь, Чу, в то время историописание было связано с двором (чао 朝) — здесь шло составление документов и обрабатывались сведения, присланные из других царства; а также с храмом почитания духов предков династии (мяо 廟) — здесь велась запись событий на деревянных или бамбуковых планках (цэ 策), что сопровождалось определенными обрядами и было вписано в систему храмовых и придворных церемоний. Ведение «анналов», а затем сведение их в «хроники» осуществляли даши (главные историографы), которые хотя сами уже не являлись жрецами, сохраняли с жречеством тесную связь, а также были сведущи в ритуальных и религиозных вопросах [Сюй Чжаочан 2001; Сюй Чжаочан 2006; Шэнь Цзыцзе 2005]. Вместе с ними хранителями сведений о прошлом являлись также слепые жрецы гу, которые исполняли эпические и историко-героические песни [Васильев 1971, 1988; Ульянов 2012].
 
И если в начале периода Чуньцю основной средой, в которой создавались «анналы» и «хроники» был двор, то к концу периода появились новые политические и культурные центры, влияющие на сохранение исторической памяти.
 
1.2. Конец Чуньцю (VI– начало V вв. до н.э.) и период Чжаньго (453–221 гг. до н.э.)
 
К концу периода Чуньцю политическая и культурная ситуация изменилась, и хотя составление «анналов» и «хроник» не прерывалось, но развитие традиции историописания подошло к новому рубежу. Это было связано с тем, что в ряде царств бассейна Хуанхэ династии государей из различных родовых линий рода Цзи 姬 (потомков Вэнь-вана и У-вана) или потомков их союзников (например, Тай-гуна в царстве Ци) ослабевали и утрачивали власть. Силу в некоторых из них (Цзинь, Лу, Ци) набирали влиятельные кланы. Так в Цзинь главы клана Чжао, на протяжении длительного времени занимая пост первого министра, фактически являлись соправителями государей, а в 453 г. до н.э. вместе с кланами Вэй и Хань отделились и создали свои самостоятельные государства. В других царствах главы таких кланов пришли к власти и создали свои новые династии (Ци) или добились значительного влияния на власть (Лу).
 
Поскольку царская власть, а вместе с ней и двор, переживали кризис, то это не могло не сказаться и на историописании. Сохранение исторической памяти — это еще и оружие в борьбе за отстаивание своих интересов: двора — за обоснование незыблемости законной власти, глав кланов — за ограничение власти правителя и обоснование права на смену династии, в том числе путем подчеркивания их добродетелей и дискредитации государей правящей династии.
 
1. Царские дворы. Двор консервативен. Очевидно, что и в период Чжаньго задачей двора оставалось описание текущей истории — в частности, продолжалось ведение «анналов» и «хроник». Так часть названного ранее памятника Губэнь Чжушу цзинянь является реконструкцией хроники одного из трех отколовшихся в 453 г. до н.э. от Цзинь царств — Вэй 魏. Известна также хроника царства Цинь Цинь цзи («Записи [царства] Цинь») по упоминаниям Сыма Цяня в тексте главы 5 («Наследственный дом царства Цинь») и по ее следам в разделе Бяо («Таблицы»)[6] [Исторические записки. Т. 2 2003, с. 290; Исторические записки т. 3, 1984, с. 230−233; Кроль 1970, с. 206]. Ее же фрагменты сохранились в эпиграфической хронике, составленной циньским чиновником по фамилии Си — Бянь нянь цзи из Шуйхуди [Целуйко 2011].
 
В различных источниках упоминаются «хроники» и других царств. Так в труде мыслителя начала периода Чжаньго Мо-цзы (V – нач. IV вв. до н.э.) сказано: «Я видел чуньцю, происходящие из ста владений». В целом, по мнению К.В. Васильева, «на рубеже V–IV вв. до н.э. сочетание чуньцю превращается в terminus technicus для многочисленных местных хроник» [Васильев 1988, с. 90]. В конфуцианском сочинении Мэн-цзы сообщается о том, что кроме царства Лу в царстве Цзинь была хроника, которая называлась Шэн, а в царстве Чу — Тао-у[7]. Автор этого сочинения, философ Мэн Кэ (ок. 372–389 гг. до н.э.), заметил, что по своей форме они были похожи, а по содержанию различались [Мэн-цзы 1999, с. 120–121].
 
При дворе также сохранялись и переписывались остальные тексты: данные генеалогического характера и «родословия» (ши 世) правителей, а также разного рода документы (дянь 典): договоры, принятые при заключении межгосударственных союзов (мэн 盟), повеления (мин 命), речения (юй 語), извещения из других царств (фу 赴) и др. [Ульянов 2012]. И, по-видимому, на этапе составления «хроник» к важнейшим событиям, упомянутым в «анналах», добавлялись специально подобранные дополнительные сведения, детализирующие их (будем называть их «краткими историческими сообщениями», КС). Но это еще не «летописи» как таковые, а материалы к ним.
 
2. «Философская школа». Собирание исторических записей разного рода для того, чтобы осмыслить прошлое и лучше понять настоящее, велось не только при дворе, но и в «философской школе» как новом социальном и культурном институте.
 
Это отражено в предании о Конфуции, жившем в царстве Лу в конце периода Чуньцю. Его фигура стала символом перехода осмысления исторической памяти из закрытой среды двора и храма в сравнительно открытую среду «философской школы». Будучи тесно связанным и с луским двором, и с жреческой средой, он стал посредником между двором и школой, перенеся хроники из придворного хранилища в частную школу. Благодаря этому из закрытого текста, предназначенного для чтения правителями и представителями высшей знати, атрибута культа предков правящей династии и символа суверенитета царства, хроника Лу стала общедоступным учебным пособием для воспитания будущих представителей служилого сословия.
 
Так в некоторых школах благодаря включению в программу обучения «конфуциевой хроники Чуньцю» занимались осмыслением исторического и культурного опыта прошедшего периода (Чуньцю)[8]. В результате создавались и накапливались разнородные исторические тексты, призванные знакомить учеников с широким историческим фоном вокруг всего того, что упоминалось в этом сочинении. Это позволяло добавлять к сведениям о царстве Лу сведения и о других царствах.
 
«Философские школы» вряд ли могли существовать автономно, — поскольку их главы сначала были включены в систему вассал-сюзеренских, а затем и патрон-клиентских отношений, поэтому за одними стоял двор, а за другими — главы крупных и влиятельных кланов (об этом известно из сохранившейся в Шицзи биографии Конфуция). Но пользуясь покровительством влиятельных родов, которые стремились к высшей власти или усилению своего влияния (например, в царствах Цзинь, Лу и Ци), школы в той или иной степени использовались в политической борьбе и обосабливались или, по крайней мере, дистанцировались от царского двора. Тем не менее учителя, если того хотели, имели доступ к двору и могли вступать в диалог с царем (как Мэн-цзы). А их ученики, поступая на службу царей или глав кланов, становились чиновниками и военачальниками. Нельзя исключить то, что такие композиционно более сложные тексты исторического содержания и при дворе, и в школе первоначально создавались одними и теми же людьми. Это, в частности, отражено в предании о Цзо Цюмине, возможном авторе Цзочжуань, — как ученике Конфуция и историографе Лу[9].
 
3. Во второй половине периода Чжаньго, когда происходят значительные изменения в структуре общества, массовой становится фигура интеллектуала, выходца из «философских школ» различных направлений разных царств, собирались в качестве клиентов (бинькэ) при дворах высокопоставленных должностных лиц. Тогда прокладывался путь «к концептуальности, попыткам первого существенного „упрощения“ схемы мировых событий, сведения их к „закономерным“, а, следовательно, познаваемым процессам» [Ткаченко, 2008, с. 137][10]. И это были уже не «школы», а своего рода «институты», в которых создавались самые разнообразные труды на философские, естественно-научные и исторические темы. Например, клиентами Люй Бувэя, ставшего в правление будущего Цинь Шихуана первым министром в царстве Цинь, создается Люйши чуньцю[11].
 
Но можно ли проследить, как в период Чжаньго шел процесс летописания?
 
Поиск ответа на этот вопрос предполагает использование разработанных в текстологии методов реконструкции ранних слоев летописей[12]. В нашем случае это становится возможным благодаря исследованию структуры двух важнейших источников: Цзочжуань и глав из раздела шицзя («Наследственные дома») основополагающего памятника древнекитайского историописания Шицзи («Исторические записки») Сыма Цяня [Исторические записки т. 5 1987; Исторические записки т. 6 1992). Хотя они и приняли известную сейчас форму в течение I в. до н.э., весьма вероятно, что при их написании использовались всевозможные «летописные материалы» из различных царств Чжаньго.

О «комментирующем комплексе» Цзочжуань
 
Согласно существующим представлениям, значительная часть текстов, составляющих Цзочжуань как комментарий к каноническому сочинению Чуньцю была записана в период Чжаньго в конце V — начале IV в. до н.э., точнее, до 389 г. до н.э. [Карлгрен 1926, 1931; Масперо 1931-1932]. Современный китайский комментатор и публикатор памятника Ян Боцзюнь несколько расширил рамки — с 403 до 386 г. до н.э.[13].
 
Важнейшим результатом анализа сообщений Цзочжуань стало выявление восьми устойчивых массовых элементов его структуры, названных «структурно-жанровыми группами» (СЖГ).
 
Все СЖГ можно объединить в три категории:

I. «Упоминания событий»:
 
1) воспроизведенное в точности сообщение Чуньцю (Ч)
 
2) сокращенное сообщение Чуньцю (СЧ) — например, текст собственно Чуньцю ([010106])[14] гласит: «Зима. Двенадцатый месяц. [В Лу] прибыл бо [владения] Чжай (Чжай-бо)». А в Цзочжуань читаем: «[В Лу] прибыл бо [владения] Чжай» [Комментарий Цзо 2011 с. 66]. Как видим, при воспроизведении фразы Чуньцю в «комментирующем комплексе» были опущены упоминания сезона и порядкового номера месяца.
 
3) «хроникальная запись» (Х) — отсутствующее в Чуньцю или частично совпадающее с ним сообщение хроникального характера. На наш взгляд, в своей совокупности они восходят к «хронике» царства Лу периода Чуньцю[15].

II. «Описание событий»:
 
4) в виде «краткого исторического сообщения» (КС), в котором события только назывались. Они обычно не содержат датировок; для них, в отличие от Х, характерны перечисления из нескольких событий;
 
5) в виде «исторического повествования» (ИП), для которого характерно наличие развернутого рассказа о каком-либо событии, внутри которого может содержаться монологическая или косвенная речь;
 
6) в виде «нарратива» — устойчивого сочетания, которое образовано какой-либо СЖГ (КС, ИП, реже Х и Ч) с «диалогом» (Д)[16].

III. «Функциональные тексты»:
 
7) «собственно комментарий» (К).
           
8) «дидактический вывод» (В) — монологический текст, который начинается со слов: «Благородный муж сказал» (цзюньцзы юэ 君子曰).[17]
 
Все СЖГ имеют свои специфические признаки и выделяются сравнительно легко[18]. СЖГ, «прикрепленные» к одной фразе канонической Чуньцю, будем называть «комментирующим комплексом». Набор СЖГ в каждом из них не унифицирован, а предполагает различные варианты их последовательности и сочетаний.
 
СЖГ могут быть объединены в две группы: 1) «исторические» — Х, КС, ИП; 2) «каноноведческие» — Ч, СЧ, К, В.
 
«Комментирующий комплекс» Цзочжуань имеет еще одну важную особенность — СЖГ встречаются не только в одиночку, но могут образовывать «связки». В них входят различные СЖГ, в которых упомянуты одни и те же персоналии (или события), действующие (или происходящие) в одном и том же времени и пространстве. Оказалось, что наиболее массовыми являются парные связки, а связок из трех и более СЖГ меньше.
 
Наиболее массовыми являются одиночные СЖГ: «хроникальное сообщение», «краткое историческое сообщение» и «историческое повествование»; а из парных — многочисленны связки «хроникальных сообщений» (реже — цитат из Чуньцю в полном или сокращенном виде) с «кратким историческим сообщением». Это позволяет сделать заключение о привалировании в Цзочжуань исторического начала над сугубо каноноведческим[19].
 
Исследование структуры и содержания источника позволило выделить два процесса, которые были характерны для становления историописания:
 
1. расширение и детализация хроникальных записей (Х, а также Ч, СЧ) за счет различных «кратких исторических сообщений». На этом этапе уже произошел отбор значимых событий и подбирались дополнительные сообщения.
 
2. подробное описание наиболее значимых событий. В одних случаях к «хроникальным сообщениям» добавлялись более или менее развернутые «исторические повествования», в других к различным СЖГ (Х, Ч, КС, ИП) добавлялись «диалоги» (политические, военно-тактические, реже — философские и др.).
 
Все это становилось своего рода «летописным материалом», который мог быть широко использованы при составлении «естественных летописей»[20].
 
Небольшое число цитируемых «документов» и отсутствие генеалогической информации являются признаком того, что сохранившиеся тексты Цзочжуань были связаны более с «философской школой», чем с двором.
 
А каковы же следы придворного летописания?
 
О структуре глав из раздела Шицзя «Исторических записок» Сыма Цяня
 
Задача Сыма Цяня заключалась в том, чтобы придать разнообразным сохранившимся текстам исторического содержания современную его времени форму и наполнить их идеями имперской эпохи [Исторические записки т.9, с. 318-322; Кроль 1970, с. 82-84]. Так появились истории периодов Шан и Чжоу, а также крупных царств бассейнов Хуанхэ и Янцзы периодов Чуньцю и Чжаньго, помещенные в разделе Шицзя («Наследственные дома»). Возникает вопрос: лежали ли в основе этих глав тексты «естественных летописей» или нет? Чтобы ответить на него, потребуется провести отдельное исследование, пока же выскажем некоторые наблюдения.
 
В основе текстов глав раздела шицзя лежат не столько сообщения «хроники» (в отличие от Цзочжуань!), сколько «краткие исторические сообщения», распределенные по годам правления государей царств. Центральное место среди них занимают сообщения, связанные с «генеалогиями» правителей — содержат перечисления членов правящей династии с указанием степени родства, а также, как и в Цзочжуань, массовым является упоминание различных исторических событий. Среди них встречаются и отдельные сообщения «хроник» (с указанием дней), но они явно не являются доминирующими и используются, насколько мы сейчас можем судить, в описании наиболее значимых событий (например, гибель царства У и т.п.). В этих текстах кроме КС встречаются и сравнительно развернутые «исторические повествования», многие из которых содержат «родословия» правителей различных царств — рассказы о деяниях членов правящей династии, а также «исторические предания», особенно о временах Западного Чжоу и начала Чуньцю.
 
Тексты, которые легли в основу глав раздела шицзя труда Сыма Цяня, скорее связаны с придворным историописанием, а тексты, вошедшие в «комментирующий комплекс» Цзочжуань, — с традициями сохранения исторической памяти в недрах «философских школ» периода Чжаньго. Их составители решали как общие, так и частные задачи, поэтому и использовали как общие источники, так и специфические. Так в Цзочжуань нет «генеалогий» и «родословий», сообщения этого памятника не привязаны столь жестко к истории династий правителей царств. А, например, «нарративы» (сочетания отдельных СЖГ с диалогами) есть и там, и там, но их отличают вкладываемые в речи идеи, которые влияли и на принципы подбора «нарративов», и на характер их редактирования. В Шицзи они более связаны с идеей власти и управления[21]. А в Цзочжуань: с идеями, характерными для конфуцианской школы: «сыновняя почтительность» (сяо), «долг» (и), «гуманность» (жэнь) и др. Тем не менее, сходство сюжетов «нарративов», а также их структурное единство показывает, что в основе их текстов лежат одни и те же источники. То, что многие из них есть и в Гоюй, а также известны в эпиграфическом виде (в составе комплекса текстов из Мавандуя)[22], говорит о том, что в Чжаньго существовал получивший широкое распространение в различных слоях общества и в различных культурных средах большой и устоявшийся набор разного рода «новелл» (термин Доватура), героями которых были исторические деятели различных царств. И авторы различных сочинений были вольны поступать с ними в зависимости от своих задач — сокращать или дописывать диалоги и т.п.
 
Итак, в период Чжаньго шел интенсивный процесс, порождавший разнообразные тексты, которые должны были войти в «летописи». Но, как представляется, процесс их формирования в период Чжаньго не успел завершиться естественным путем. Культурное развитие было прервано циньским завоеванием, написание различных «летописных материалов» не успело перерасти в создание «летописей».
 

2. Имперский период

 
При империи Цинь (221–209 гг. до н.э.) многие исторические произведения и официальные документы, оставшиеся от бывших царств, были собраны в столице. Но уже через несколько лет в период «гражданской войны» за циньское наследие (209–203 гг. до н.э.) она была сожжена. Эти события стали новой вехой в древнекитайской традиции историописания. Насколько можно судить по эпиграфическим памятникам, в частных же собраниях книги разного рода сохранялись сравнительно неплохо, но репертуар их был ограничен интересами и возможностями владельцев. Среди них было крайне мало текстов, относящихся к историописанию[23].   
 
2.1. Западная Хань II–I вв. до н.э.
 
В период Западная Хань (202 г. до н.э. – 8 г. н.э.) наследие Чжаньго сохранялось и переосмыслялось в нескольких культурных средах.
 
1. Императорский двор. С 202 г. до н.э. на смену многочисленным царским дворам Чжаньго пришел один императорский двор с его архивом и книгохранилищем, где хранилась основная часть документов и сочинений периода Чжаньго[24].
 
В течение II и в начале I вв. до н.э. придворными историографами из семьи Сыма (Сыма Танем, а затем его сыном Сыма Цянем) исторические сведения были систематизированы и сведены в единый труд — Шицзи. При этом они не могли ставить перед собой задачу писать или дописывать «летописи» царств Чжаньго — эти царства уже перестали существовать, а они были людьми иной эпохи, жившими на столетие позже. Важнейшая задача составителей Шицзи заключалась в том, чтобы синхронизировать сообщения источников — одни и те же события, описанные или упомянутые в собранных из разных царств исторических текстах, требовалось датировать и расположить последовательно во времени. Это было необходимо, поскольку в Чжаньго не существовало общего линейного летоисчисления, во многих царствах использовалась своя система счета времени — по годам правления своих государей, к тому же календари начинались с разных месяцев (по календарю Ся, Шан, чжоуского вана и пр.). Сыма Цянем и его предшественниками была проделана колоссальная работа, ее итог — составление синхронистических таблиц. В главах об истории различных царств это проявилось в соотнесении с годами правлений государей одного царства событий, произошедших в других царствах. Кстати небольшое число расхождений говорит о том, что много из того, что не удавалось соотнести, в эту финальную версию не включалось.
 
Соответственно, второй круг задач заключался в том, чтобы отбирать, сокращать и обобщать. Описанные выше особенности структуры глав из раздела шицзя, на наш взгляд, свидетельствуют именно об обработке (возможно, неоднократной) различных «летописных материалов», а не о редактуре «естественных летописей». Взяв за основу «генеалогии» и «родословия», Сыма опирались на подбор сообщений, произведенный еще до них в «хрониках» некоторых крупнейших царств. Они либо дополняли их сведениями о наиболее значимых с их точки зрения событиях, либо производили сокращения, исходя из воззрений людей ханьского времени.
 
Таким образом, характер текста историй царств в Шицзи во многом был задан и обусловлен традицией Чжаньго. Одновременно они несут в себе черты работы историографов западноханьского времени, которые решали задачи, характерные более для «историков», оторванных от описываемого времени и живущих в новую эпоху, чем для «летописцев», чувствующих свою связь с описываемым временем.
 
После завершения этой работы все, что не было отобрано и переписано, оставалось в хранилищах, однако ветшало и разрушалось[25].
 
2. Дворы родственников династии Лю. На протяжении первой половины Западной Хань сохранялся еще один культурный институт периода Чжаньго — странствующие ученые в качестве клиентов, как и раньше, находили кров и условия для работы при дворах знатных родственников правившей в Хань династии Лю. Таков двор родственника династии Лю Аня (179-122 гг. до н.э.), при котором был создан еще один дошедший до нашего времени итоговый труд древности Хуайнаньцзы(ок. 139 г. до н.э.) [Философы из Хуайнани 2004].
 
3. Каноноведческая школа. На смену «философским школам» разных царств пришли «каноноведческие школы» в основном земель бывших царств Лу, Ци и Чжао, которые в годы смуты пострадали менее других. Начиная с правления императора Вэнь-ди (179–157 гг. до н.э.) их учителя и ученики все более и более привлекались ко двору, чтобы участвовать в создании идеологии нового государства и формирующегося служилого сословия — имперского чиновничества [Корольков 2007а]. Систематизация исторического наследия заключалась в упорядочивании имеющихся материалов. Наибольший шанс сохраниться, как известно, имели те сочинения, которые вошли в канон, использовались в школах в качестве учебных пособий и считались образцовыми [Гаспаров 1983, с. 311]. Тогда в число канонов вместе с двумя комментариями попадает Чуньцю.
 
Тенденция была такова, что каноноведческие школы все более сращивались с двором, а «институты» ученых при дворах знатных людей по мере становления имперских структур, по-видимому, сходили на нет[26]. Так культурные институты периода Чжаньго уходили в прошлое.
 
2.2. Конец I в. до н.э.
 
Конец I в. до н.э. — время подведения итогов, когда многие произведения из классического книжного наследия — и те, которые хранились в придворном книгохранилище, и те, которые вышли из недр «каноноведческих школ», — благодаря усилиям придворных библиографов получили известный сейчас вид.
 
Именно тогда, в правление императора Ай-ди (7–1 гг. до н.э.), в качестве еще одного комментария к Чуньцю был канонизирован текст Цзочжуань. Несколько ранее библиографами Лю Синем 劉歆 (46 г. до н.э. — 23 г. н.э.) и Инь Сянем 尹咸 ему был придан современный вид[27]. Но очевидно, что для них историческая задача была не менее важна, чем каноноведческая, ведь это событие произошло накануне прихода к власти родственников династии Лю по женской линии во главе с Ван Маном. Чуньцю была удобна для Ван Мана потому, что это сочинение начинается с правления бывшего регента, который стал царем. А политические интересы рода Ван в целом были теми же, что и у глав кланов конца периода Чуньцю, история возвышения которых сравнительно подробно излагается в Цзочжуань.
 
После этой работы то,  что не было отобрано и не попало в сборники или антологии, и не приняло вид отдельных произведений, приходило в ветхое состояние, подверглось тлению и безвозвратно исчезало.
 
После стремительных реформ Ван Мана наступила новая эпоха Восточная Хань и историописание приняло новые формы, характерные уже для более поздних времен.
 
***
 
Итак, насколько мы можем судить, создание «летописей» — это процесс, который в доимперское время не был завершен естественным образом. Изучая его историю, следует учитывать три важнейших вехи в развитии традиции историописания: на переломе периодов Чуньцю и Чжаньго (рубеж VI и V вв. до н.э.); на переломе периодов Чжаньго, империй Цинь и Западная Хань (рубеж III и II вв. до н.э.); на переломе периодов Западная Хань, империи Синь и начала Восточной Хань (конце I в. до н.э. — начало I в. н.э.).
 
На рубеже Чуньцю и Чжаньго начался процесс составления различных «летописных материалов», в ходе которого шло упорядочивание исторических сведений, почерпнутых из самых разных источников, и создание на их основе «кратких исторических сообщений», которые присоединялись либо к «генеалогическим», либо к «хроникальным записям».
 
В период Чжаньго предметом детализированного описания являлись события прошедшего периода Чуньцю. Тогда в рамках «философских школ» это приняло сравнительно широкий размах — историческая информация о прошлом превращалась в образцы исторической и философской прозы, т.е. принимала формы, которые в дальнейшем могли войти в «летописи». В переработанном виде в них также включались легенды, исторические предания, поэтические произведения, разного рода повествования и диалоги с речами. Эти речи, которые вкладывались в уста исторических деятелей прошлого (также, как в Греции и Риме), использовались в качестве образцов красноречия и были призваны воспитывать на конкретных примерах. В них были заложены определенные идеи, связанные с этическим и философскими воззрениями школы.
 
В конце Чжаньго у мыслителей возникло ощущение, что традиционный чжоуский мир рушится и впереди неминуемое объединение царств. Они полагали, что это должно произойти мирным путем на добровольной основе вокруг какого-то очень развитого царства. Но завоевание Цинь произошло по историческим меркам очень быстро и для современников неожиданно, поэтому многие процессы в культурной и социальной сфере периода Чжаньго либо приостановились, либо прервались.
 
Благоприятные условия для систематизации знаний о прошлом возникли к середине II в. до н.э. Тогда при дворе началась деятельность по обобщению сохранившегося материала (Сыма Цянь — на рубеже II–I вв. до н.э.) и его сбережением (Ля Сян и Лю Синь — на рубеже I в. до н.э. и I в. н.э.). То, что они создавали, не могло быть «летописью» как таковой, поскольку самостоятельных царств давно не было — вся власть принадлежала императору.
 
Реконструкция этапов  древнекитайского летописания — важная задача.  Начатое исследование структуры двух итоговых исторических трудов древности (Цзочжуань и Шицзи) позволило сделать некоторые наблюдения над особенностями складывания летописей. Их отдельные компоненты составлялись при дворах правителей — историографами, в философских и каноноведческих школах — знатоками классических текстов, при дворах представителей знати — их клиентами, странствующими учеными. Следы начавшегося процесса «летописания» хорошо заметны в Шицзи, где сохранились результаты придворного историописания, и в Цзочжуань, где сохранились результаты сбережения и осмысления исторической памяти в философских и каноноведческих школах.
 
В период Чжаньго процесс летописания зашел достаточно далеко, но он не был завершен в силу гибели царств к 221 г. до н.э. Поэтому свою итоговую форму историописание Чжаньго получило в следующую эпоху, Западная Хань, и это были не «летописи», а «истории» или «комментарии» к канону.
 
Литература и источники
Ахтемова, Ульянов 2013 — Ахтемова Л.А., Ульянов М.Ю. Эпиграфический комплекс II в. до н.э. из Шуангудуя (уезд Фуян, пр. Аньхой): списки правителей царств IX-III вв. до н.э. // Сорок третья научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 2013. С. 6-68.
Бамбуковые анналы 2005 — Бамбуковые анналы (Губэнь Чжушу цзинянь). Изд. текста, пер. с кит., вступит. ст., коммент. и прил. М.Ю. Ульянова при участии Д.В. Деопика и А.И. Таркиной. М., 2005.
Вёсны и осени господина Люя 2001 — Люй ши Чуньцю (Вёсны и осени господина Люя). Пер. с кит., предисл., примеч. и словарь Г.А. Ткаченко. М., 2001.
Васильев 1968 — Васильев К.В. «Планы Сражающихся царств». Исследование и переводы. М., 1968.
Васильев 1971 — Васильев К.В. Из истории древнекитайских письменных памятников. Страны и народы Востока. Вып. XI. Страны и народы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1971.
Васильев 1982 — Васильев К.В. Некоторые вопросы изучения памятников древнекитайской историографии (Критический обзор исследовательской части книги: Imber A. Guo yu. An Early Chinese Text and its Relationship with the Tso Chuan. Vol. 1, 2. Stokholm, 1975) // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник. 1975. М., 1982.
Васильев 1988 — Васильев К.В. Ранняя история древнекитайских письменных памятников // Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн. 2. М.,1988.
Васильев 1998 — Васильев К.В. Истоки китайской цивилизации. М., 1998.
Гаспаров1983 — Гаспаров М.Л. Литература европейской античности. Введение // История всемирной литературы. Т. 1. М., 1983.
Гимон 2012 — Гимон Т.В. Историописание раннесредневековой Англии и Древней Руси. Сравнительное исследование. М., 2012
Исторические записки т.1 2001 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Перевод с кит. и комм. Р.В. Вяткина и В.С. Таскина, Т.1. М., 2001.
Исторические записки т.2 2003 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Перевод с кит. и комм. Р.В. Вяткина и В.С. Таскина, Т.2. М., 2003.
Исторические записки т.3 1984 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Пер. с кит. и коммент. Р.В. Вяткина. Т. 3. М., 1984.
Исторические записки т.4 1986 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Пер. с кит. и коммент. Р.В Вяткина. Т. 4. М., 1986.
Исторические записки т.5 1987 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Перевод с кит. и комм. Р.В. Вяткина. Т. 5. М.,1987.
Исторические записки т. 6 1992 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Перевод с кит. и комм. Р.В. Вяткина. Т.6. М., 1992.
Исторические записки т.7 1996 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Перевод с кит. и комм. Р.В. Вяткина. Т.7. М., 1996.
Исторические записки т.8 2002 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Перевод с кит. и комм. Р.В. Вяткина и А.М.Карапетьянца. т.8, М., 2002.
Исторические записки т.9 2010 — Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. 9. Пер. с кит., коммент. Под ред А.Р. Вяткина. М., 2010.
Корольков 2007а — Корольков М.В. Сыма Цянь Шицзи («Исторические записки»), гл. 121. Жулинь лучжуань (Жизнеописания ученых-каноноведов). Введение к переводу // История Китая. Материалы китаеведческих конференций ИСАА при МГУ (май 2005 г., май 2006 г.). М., 2007.
Корольков 2007б — Корольков. М.В. Наделение уделами при Люй-хоу и некоторые особенности политической борьбы в начале эпохи Хань // Материалы докладов XIV Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2007». М., 2007.
Корольков 2008а — Корольков. М.В. Наделение уделами сыновей императора Цзин-ди (156 – 141 гг. до н.э.) и раннеханьская удельная система в период кризиса после «восстания семи ванов» 154 г. до н.э. // Материалы докладов XV Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008». Востоковедение и африканистика. М., 2008.
Корольков 2008б — Корольков. М.В. Удельная система начального периода эпохи Ранняя Хань (202 – 140 гг. до н.э.): фактор внутридинастических отношений // XXXVIII научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 2008.
Комментарий Цзо 2011 — Чуньцю Цзо чжуань. Комментарий Цзо к «Чуньцю». Исследование, перевод с китайского гл. 1-5, комментарии и указатели М.Ю.Ульянова. М., 2011.
Конфуциева летопись 1999 — Конфуциева летопись «Чуньцю». («Вёсны и осени»). Пер. и примеч. Н.И. Монастырева. М., 1999
Кроль 1970 — Кроль Ю.Л. Сыма Цянь — историк. М., 1970.
Мэн-цзы 1999 — Мэн-цзы. Пер. с кит., указат. В.С. Колоколова. СПб., 1999.
Речи царств 1987 — Го юй (Речи царств). Пер. с кит., вступл. и примеч. В.С. Таскина. М., 1987.
Ткаченко 2008 — Ткаченко Г.А. Избранные труды: китайская космогония и антропология. М., 2008.
Ульянов 2011 — Ульянов М.Ю. Текстологические аспекты изучения Чуньцю Цзочжуань: к проблеме выделения и характеристики структурно-жанровых групп // Сорок первая научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 2011.
Ульянов 2012 — Ульянов М.Ю. Кем создавались хроники в период Чуньцю (771-453 гг. до н.э.)? — Ломоносовские чтения. Востоковедение. Тезисы докладов научной конференции (Москва, 16 апреля 2012 г.). М., 2012
Ульянов 2013 — Ульянов М.Ю. О некоторых особенностях структуры Чуньцю Цзочжуань («Комментарий Цзо к Чуньцю»): соотношение «исторического» и «каноноведческого» // 6-е Розенбергские чтения, СПб., 2013 (в печати)
Философы из Хуайнани 2004 — Философы из Хуайнани (Хуайнаньцзы). Пер. с кит. яз. Л.Е.Померанцевой. М., 2004
Целуйко 2011 — Целуйко М.С. Циньские эпиграфические памятники из Шуйхуди: Частная (служебно-личная) хроника господина Си «Бянь нянь цзи» (конец III в. до н.э.) // Вопросы эпиграфики. Выпуск V. М., 2011.
Шахматов 2001 — Шахматов А.А. Разыскания о русских летописях. М., 2001
 
Hu Pingsheng 1989 — HuPingsheng. Some notes on the organization of the Han dynasty bamboo “Annals” found at Fuyang // Early China, №14, 1989.
Karlgren 1926— Karlgren B. On the Authenticity and Nature of the Tso-chuan // Götesborgs högskolas arsskrift. 32. 1926.
Karlgren 1931 — Karlgren B. The Early History of the Chou li and Tso Chuan Texts // The Museum of Far Eastern Antiquities. Bull. № 3. Stockholm, 1931.
Maspero1931–1932 — Maspero H. La composition et la date du Tso-chuan // Mélanges chinois et bouddhiques I. 1931–1932.
Pines 2002 — Pines Yu. Foundations of Confucian Thought: Intellectual Life in the Chunqiu Period, 722−453 B.C.E. Honolulu, 2002;
Schaberg 2001 — Schaberg D. A Patterned Past: Form and Thought in Early Chinese Historiography. Cambridge (Mass.) and London, 2001.
 
Гу цзинь 2000 — Гу цзинь мянь ши цзин пянь: У Юэ Чуньцю дэн ци чжун (Лучшие издания утерянных исторических сочинений прошлого и настоящего: «У Юэ Чуньцю» и другие семь сочинений). Чжунцинь, 2000
Сюй Чжаочан 2001 — Сюй Чжаочан. Чжоудай шигуань вэньхуа: Цянь чжоусинь ци хэсинь вэньхуа синтай яньцзю (Культура историографов Чжоуской эпохи: исследование морфологии сердцевины культуры в предъосевое время). Чанчунь, 2001.
Сюй Чжаочан 2006 — Сюй Чжаочан. Сянь Цинь шигуань дэ чжиду юй вэньхуа (Структура историографов доциньского времени и культура). Харбин, 2006.
Хань шу 1962 — Хань шу (История [государства Западная] Хань). Сост. Бань Гу. Пекин, 1962.
Ху Пиншэн 1991 — Ху Пиншэн. Фуян Хань цзянь «Нянь Бяо» чжэн ли чжа цзи (Заметки о списках правителей из Фуяна), Вэнь У янь цзю, №7, 1991
Шэнь Цзыцзе 2005 Шэнь Цзыцзе. Шигуань цзай Цзо чжуань чжун дэ чжэнчжи юй вэньхуа цзяосэ (Историографы в Цзо чжуань — их роль в политике и культуре) // Фу да чжун янь со сюэкань, № 15. 2005.
Ян Бо-цзюнь 2000 — Чуньцю Цзо чжуань чжу («Вёсны и осени» и «Комментарий Цзо» со сводными комментариями). Авт. коммент. Ян Бо-цзюнь. Т. 1–3. Пекин, 2000.
 
Ст. опубл.: Об этапах историописания в Древнем Китае: периоды Чуньцю и Чжаньго (VIII–III вв. до н.э.) // Institutionis Conditori Илье Сергеевичу Смирнову. Orientalia et Classica Труды Института восточных культур и античности. Выпуск L. М., 2013. с. 317-336.


  1. Подборка существующих в научной литературе пониманий терминов «анналы», «хроника» и «летопись» приведена в монографии Т.В. Гимона, в ней же даны определения этих жанров историописания, на которые мы и опираемся (Гимон, 2012, 69-92).
  2. В российском востоковедении значительная роль в изучении китайского историописания принадлежит К.В. Васильеву, который описал его начальный этап (этап создания «анналов»и «хроник») в периоды Западное Чжоу и Чуньцю [Васильев 1971, 1975, 1988, 1998]. Многочисленные факты об историописании западноханьского периода находим в работе Ю.Л. Кроля «Сыма Цянь — историк».
  3. Неслучайно вторая глава монографии Ю.Л.Кроля называется: «Работа Сыма Цяня над источниками (анналы, исторические сочинения, трактаты)». Слово «летопись» в перечислении отсутствует [Кроль 1970, с. 204].
    Рост числа находок эпиграфических памятников остроты проблемы не снимает — среди выявленных сочинений есть только один (!) аналог хроники периода Чжаньго из царства Цинь, переведенный и описанный М.С. Целуйко [Целуйко 2011].
  4. По-видимому, ко временам Западного Чжоу относится и появление понятие «чуньцю» (букв. весны и осени), которое связано с традицией ведения погодовых записей в отдельных владениях (будущих царствах периода Чуньцю). В Гоюй есть сообщение о том, что тогда «правители владений весной и осенью получали “служебные поручения” от вана на управление народом (諸侯春秋受職于王以臨其民) Эти послания вана фиксировались в «анналах» владений — они обладали повышенной ценностью, поскольку подтверждали право на власть их правителей [Речи царств 1987, c. 36]. Весной и осенью происходили и другие важные события, которые фиксировались в «анналах»: правители владений съезжались в Чжоу на аудиенцию вана, осуществлялись жертвоприношения духам предков правителей царств; совершались объезды суб-владений, доставлялась дань, проводился смотр войск и др. [Речи царств 1987, c. 247, 250, 274, 275, 282].
  5. Например, в Цзочжуань содержится 13 упоминаний даши (главных историографов) различных царств и 11 упоминаний ши, которые с большой степенью вероятности можно отождествить с даши: царство Цзинь — 14 упоминаний, Лу — 4, Чжэн — 2, Ци — 2, чжоуский домен — 1, царство Вэй — 1 [Ульянов 2012, с. 16].
  6. Устное сообщение М.С. Целуйко.
  7. Ко времени Сыма Цяня сочинения под такими названиями были утрачены. В средние века эти два сочинения были «воссозданы»: первая — неизвестным автором, а вторая — в период Юань (1271–1368) книжником по имени У Янь [Гу цзинь, 2000].
  8. Сыма Цянь так писал об этом: «Чуньцю содержит несколько десятков тысяч знаков, а идей — несколько тысяч. И слияние, и рассеивание всего сущего на земле представлены в Чуньцю. Там описаны тридцать шесть случаев убийства правителей, пятьдесят два факта гибели государств и неисчислимое количество примеров, когда правители царств (чжухоу)бежали [из своих владений] и не смогли сохранить свои алтари Земли и Злаков. Если вникнуть в причины [происходившего], то [окажется, что] во всех случаях [правитель] утрачивал основы [управления]» [Исторические записки т.9, с. 320].
  9. Согласно китайской исторической традиции, которая восходит к Сыма Цяню, в качестве автора «„Вёсен и осеней“ господина Цзо» (Шицзи, гл. 14) или в качестве автора «Комментария господина Цзо» (Ханьшу, гл. 30)называется младший современник Конфуция тайши (историограф) из царства Лу по имени Цзо Цюмин 左丘明 (кон. VI–V вв. до н.э.), который упоминается в Луньюе («Беседы и суждения»). В Шицзи есть такие слова: «Тогда совершенный муж из царства Лу Цзо Цю-мин, опасаясь того, что многочисленные ученики неправильно воспримут учение [Конфуция] и будут толковать его каждый по-своему, утратив при этом истинный смысл поучений, последовал за историческими записями, составленными Конфуцием, стал подробно толковать все его слова и составил „Вёсны и осени” господина Цзо» [Исторические записки 1984, т. 3, с. 51]. Ему же приписывается и авторство Гоюя [Ян Бо-цзюнь 2000, с. 29–41].
  10. Г.А. Ткаченко, переводчик и исследователь Люйши чуньцю («“Весны и осени” господина Люя») назвал III в. до н.э. — временем «предымперии», для которого было характерно «высокое напряжение всех интеллектуальных ресурсов обществ». Он обратил внимание на коренные изменения в отношении к традиции людей того времени, «стоявших на пороге новой исторической эпохи». Он писал: «Традиция переставала для них быть непреложным критерием поведения, и то, что ее переосысление в предымперскую эпоху породило столь огромную даже по современным меркам литературу, свидетельствует о масштабах происходившего в умах переворота — в религии, философии, мироощущении, искусстве» [Ткаченко, 2008, с. 137].
  11. Перевод памятника и исследование эпохи его создание было блестяще выполнено Г.А. Ткаченко [Вёсны и осени господина Люя 2001].
  12. Напомним, что изучая русские летописные своды, А.А. Шахматов поставил и выполнил исключительно важную источниковедческую задачу — предложил вариант реконструкции Начальной летописи (90-е гг. XI в.), а на его основе попытался выявить Древнейшую летопись, которую  датировал временем между 977–1044 гг. [Шахматов 2001].
  13. По поводу датирования памятника существуют и другие точки зрения [Васильев 1968, с. 74].
  14. Так указывается номер сообщения Чуньцю Цзочжуань в русском переводе памятника,  состоящий из трех пар цифр: первая — порядковый номер правления каждого из 12 гунов царства Лу, вторая — номер года правления, третья — номер сообщения за год.
  15. Важнейшим аргументом в пользу сохранения записей «хроники» царства Лу также являются те фрагменты «комментирующего комплекса» Цзочжуань, в которых сначала помещена хроникальная запись, затем воспроизводится аналогичная, но несколько отредактированная запись Чуньцю, а после этого следует комментарий. Например, ([050906], 651 г. до н.э.): «*Зима. Десятый месяц. Ли Кэ убил Си-ци во время приема по случаю траура*». {Х} В [Чунь цю] записано: «[Зима. Цзиньский Ли Кэ] убил сына своего государя» {СЧ} — так как еще не состоялось погребение» {К} [Комментарий Цзо 2011, с. 203].
    Сопоставление «хроникальных записей» с фразами Чуньцю позволяет выявить приемы отбора сообщений и их редактуры в процессе создания канонического произведения [Комментарий Цзо 2011 с.39-40; Ульянов2011, с.44-46; 56-59].
  16. В работах по Цзочжуань, прежде всего англоязычных, применительно ко всем формам повествований используется понятие «нарратив». Но в ходе исследования мы пришли к необходимости их различать.
  17. Под словом «благородный муж» имеются в виду не один человек и не сам Конфуций (он назван под своим именем, см. 632, 625, 589 гг. и др.), а различные люди. Сравнительно часто это наставники одной или нескольких философских или каноноведческих школ, которые интерпретировали сообщение Чуньцю или связанных с ними «исторических повествований» с точки зрения этических представлений.
  18. Сложнее всего атрибутировать КС и К, поскольку оба призваны объяснять, но КС — за счет новой исторический информации, а К — любой другой (чаще всего за счет толкования смыслов, слов, эмоций и пр.).
  19. Об этом подробнее рассказано в отдельной статье [Ульянов 2013].
  20. Свидетельством этому в Цзочжуань является то, что некоторые из представителей высшей знати упомянуты не по личным именам, а по своим посмертным (храмовым) титулам.
  21. Сыма Цянь (потомственный историограф, представитель идеологии высшей знати) в описаниях правителей мифологической и реальной древности пытался показать, что идеальным является такое положение правителя, при котором он не вовлечен в сферу реального управления, а, передоверив ее некому «мудрому советнику», пребывает в сфере сакральной власти. Любой правитель, который включается в борьбу за реальную власть, им осуждается. Нежелательна для него и концентрация власти в руках представителей знатных родов – это вело к смуте и ослаблению царства.
  22. В 1973 г. в одном из мавандуйских погребений (г. Чанша, земли бывшего царства Чу) было найдено 16 фрагментов по форме и содержанию текста близких к нарративам Цзочжуань, которые получили название Чуньцю шиюй 春秋事語 («Речения о деяниях [правителей] периода Чуньцю»).
  23. Благодаря единственной пока известной хронике из комплекса эпиграфических сочинений из Шуйхуди (217 г. до н.э.) известно, что в частных собраниях циньских чиновников того времени хранились и переписывались фрагменты государственной хроники царства Цинь, к которым приписана семейная хроника [Целуйко, 2011].
  24. Среди известных сейчас эпиграфических комплексов Западной Хань, которые являются по сути частными книжными собраниями, насколько мы можем судить, сочинений сугубо исторического содержания пока не найдено. Исключение составляют списки правителей Чжаньго (с указанием годов или сроков правления), выделенные среди фрагментированных планок из Шуангудуя. Но это погребение принадлежит сыну высокопоставленного сановника Тэн-гуна, ближайшего соратника основоположника империи Хань Лю Бана, который мог иметь доступ к архивам в силу своего положения. Материалы опубликованы в статьях Ху Пиншэна [Hu Pingsheng 1989; Ху Пиншэн 1991]. Попытка изучения этих надписей были предпринята в одной из наших работ [Ахтемова, Ульянов 2013 (в печати)].
  25. Подробно об этом написано в монографии Ю.Л. Кроля [Кроль 1970].
  26. Это могло происходить в несколько этапов, начиная с так называемого «мятежа семи ванов» (154 г. до н.э.), затем передела наследственных владений при императоре У-ди и позже [Корольков 2007б, 2008а, 2008б].
  27. Подобную подборку данных о работе Лю Синя по составлению (!) текста другого важного источника Чжань гоцэ («Планы сражающихся царств») и их критика, см. у К.В. Васильева [Васильев К., 1968, с. 33–43; 48–51]. В Ханьшу (гл. 36) сообщается, в чем заключалась их деятельность: «Когда [Лю] Синь занимался сверкой редких книг, то нашел текст Чуньцю Цзо ши чжуань (“Чуньцю с комментарием господина Цзо”), записанный древним письмом. Синю он очень понравился… в первоначальном [виде] комментарии господина Цзо содержали много древних знаков с древним звучанием, по этой причине знатоки только толковали значение комментария. Синь благодаря тому, что упорядочил (чжи 治) [комментарий] господина Цзо и совместил комментарий с текстом [Чуньцю] (инь чжуань вэнь  引傳文), смог объяснить канон, распрост­ранить и придать ясность. …Синь считал, что Цзо Цю-мин в отношении к добру и злу был похож на мудрецов [древности]. …Стремился, чтобы Цзоши Чуньцю, а также Мао Ши (“ ‘Канон песен’ в версии Мао”), И ли  逸禮 (“Разрозненные главы из ‘Ритуалов’ ”), гувэнь Шаншу все вошли в число изучаемой чиновниками литературы. Император Ай-ди (7–1 гг. до н.э.) повелел Синю вместе с боши пятиканонов объяснять и растолковывать их смысл» [Ханьшу 1962, с. 1967].

Автор:
 

Новые публикации на Синологии.Ру

Тоумань уходит на север: критический анализ сообщения «Ши цзи»
Роковой поход Ли Лина в 99 году до н. э.: письменные источники, географические реалии и археологические свидетельства
Азиатские философии (конференция ИФ РАН)
О смысле названия знаменитой поэмы Бо Цзюй-и Чан-хэнь гэ
Дух даосизма и гуманитарная (жэнь-вэнь) этика



Синология: история и культура Китая


Каталог@Mail.ru - каталог ресурсов интернет
© Copyright 2009-2024. Использование материалов по согласованию с администрацией сайта.