Синология.Ру

Тематический раздел


Ли сао

離騷 «Скорбь», «Скорбь разлученного/отрешенного/отверженного из­гнанника». Поэма из др.-кит. свода «Чу цы» («Чуские строфы»), представляю­щего поэтич. традицию южн. регионов Древнего Китая, т.е. царства Чу (Чу-го, XI—III вв. до н.э.).
 
Состоит из 376 строк (или 188 двухстрочных строф), написанных преиму­щественно шестисловным (по 6 иероглифов в строке) размером с рифмовкой парных строк, и эпилога (5 строк). Назв. поэмы истолковывается и перево­дится исходя из его первого иероглифа — ли [8] (расстаться; разлука). Сао — литературоведч. термин, к-рый используется в жанровой классификации (см. Литературные жанры) для обозначения особой разновидности прозопоэтич. (а затем и лирич.) произведений и к-рый принято передавать через понятие «элегия». В комментаторской традиции поэма изначально — в «Ши цзи» («Исторические записки») Сыма Цяня (II—I вв. до н.э.) — и устойчиво приписывается великому чускому поэту Цюй Юаню. Считается самым ярким, программным произведением Цюй Юаня и одним из шедевров всей кит. поэзии.
 
Ли саоЛи саоПо содержанию поэма отчетливо распадается на две осн. части. Первая (стро­фы 1-90) носит автобиографич. характер, перекликаясь по мотивам и на­строению со стихотворениями из цикла «Цзю чжан» («Девять напевов»). В ней подробно рассказывается о жизни автора — лирич. героя (его рождении, дет­стве, последующих жизн. коллизиях) — с развернутым и предельно эмоцио­нальным изложением его мыслей и переживаний, касающихся надлежащего гос. устройства, несостоятельности правящего режима, судеб страны и неспра­ведливостей по отношению к нему. В частности, приводятся дата рождения Цюй Юаня (1-й день 1-го весен. месяца) и сведения о его семье — аристократич. клане, ведущем родословную от легенд. государя древности Чжуань-сюя с указанием имени и титула отца (сиятельный князь Бо-юн). Поясняются его собственные, данные лично отцом имена (Юань и Пин): юань [5] ‘родник, источник’ — термин, имеющий абстрактно-филос. значе­ние: исходное, внутр. состояние; пин ‘ровный, уравновешенный’ — катего­риальный термин, передающий след. понятия: справедливость, честность, совестливость, принципиальность. Лирич. герой представлен человеком, на­деленным выдающимися качествами и талантами, близким по своим жизнен­ным целям и нравств. установкам к конф. идеалу личности: «Природы щед­рый дар — прекрасный юный облик — / Приукрашал и множил, как умел: / То украшенья плел из редких трав душистых, / То к поясу крепил подвески из осенних хризантем. / <...> / Могучих вороных коней четверкой управляя гордо, / Я государю нашему служить без колебания избрал себе дорогу. / <...> / То в мыслях о грядущем трепетал, то обращался к прошлого свершеньям, / И способы настойчиво искал успех продолжить древнего правленья. / Но он, увы, не понял, государь, души моей стенанья и порывы, / Слух обратил к завистников словам, поверил клевете, наветам лживым».
 
Во второй части «Ли сао» воспроизводится картина фантастич. путешествия лирич. героя. На колеснице, запряженной драконами и фениксами, он со­вершает странствие-полет через небесное пространство, поднимается к самым звездам, посещает таинственные, недоступные простому смертному места, встречается с божествами и духами: «Нефритовых драконов я запряг и феник­сов с трехцветным опереньем / И, злобный вихрь песчаный переждав, готов­лю колесницу к отправленью. / <...> / Быстрей, быстрее, вижу, впереди Возницы лун мерцает колесница, / А сзади нагоняет Бог ветров, кто бурей, как всегда, по небу мчится. / <...> / А ураганы, вихри и ветра проносятся со свистом мимо, / То встанут глыбы туч, то радуги дуга раскинется гостепри­имно».
 
В науч. лит-ре не утихают споры по поводу как авторства поэмы (версия о со­здании «Ли сао» во II—I вв. до н.э. особенно активно выдвигалась в 1-й пол. XX в.), так и ее общей идейной направленности: вызваны ли переживания поэта только перипетиями его собств. судьбы, или они имеют социальный, гражданский пафос («скорбь о судьбе родины и народа»).
 
Самые же бурные дискуссии вызывает сюжет фантастич. путешествия. Пред­лагаются многочисл. его толкования, к-рые определяют особенности перево­да поэмы (речь идет о ее смысле). Согласно нек-рым из них, картина фантастич. путешествия является исключительно плодом воображения автора. Она имеет аллегорич. подтекст и воспроизводит либо психологич. состояние Цюй Юаня, либо его романтические, либо протестные настроения. В первом случае поэту, утратившему свободу в реальной жизни, остается только свобода для фантазий. Он уходит в мир грез, дабы забыться и не думать о собств. жиз­ненных коллизиях и соц. несправедливости. Безудержное странствие-полет есть метафора его глубинных переживаний. Другая версия: поэт ищет идеаль­ную любовь — Возлюбленную, которую он так и не смог найти в обыденной жизни. Третья: Цюй Юань через образы-мифологемы критикует совр. об-во либо даже показывает несовершенство небесных порядков, едко высмеивая характеры и дурные наклонности божеств и духов: «Ми-фэй красу лелеет горделиво, / Усладам и забавам предана. / Она хоть и красива, но порочна, / Так прочь ее! — опять пойду искать» («Лисао» / пер. А. Ахматовой). Сторонники др. т. зр. доказывают религ. происхождение сюжета фантастич. путешествия. Они полагают, что это либо поэтич. переложение практики ма- гич. полета шамана (itineraria) — мнение, возникшее в европ. науке в сер. XX в., когда чуские верования стали рассматриваться как специфич. кит. разновид­ность шаманизма («уизм» — у [6] ‘шаман’); либо как воспроиз­ведение сакрального странствования — spiritual journey (J.S. Major), также по­рожденного религ. практиками Чу, но неск. иного, чем полет шамана, харак­тера. Эти практики также предполагали вхождение исполнителя в экстатич. состояние, во время к-рого его душа мыслилась способной совершать полет через космич. пространство и вступать в контакты с божествами и духами. Но они были нацелены на обретение индивидуального бессмертия.
 
Согласно еще одной т. зр., данный сюжет имеет религ.-мифологич. истоки и яв­ляется лит. версией мистич. странствования (ю [7]), к-рое было органическим элементом всего комплекса местных верований. В этот комплекс входили: представления о западе как о сакральной части света; культ женского божест­ва — владычицы и подательницы бессмертия; идея возможности через это мистич. странствие, воспроизводящее движение солнца и акт его возрож­дения (трансмутации), обрести вечное существование в потустороннем мире. Пространственная композиция худ. мира второй части «Ли сао» оказывается четко ориентированной, вопреки ее кажущейся хаотичности, на две стороны света — восток и запад. Путешествие лирич. героя происходит строго по схеме «восток—запад», повторяя движение солнца. Мотив обладания героем волшеб­ной колесницей совпадает с представлениями о божестве солнца как о возни­це солярной колесницы (см. Дун-цзюнь; также «Цзю гэ»). Ключевой эпизод странствования — встреча героя с персонажем по имени Лин-фэнь — «Божественный предсказатель», от к-рого он получает пищу бес­смертия («нефритовая кашица») и волшебный предмет — ветвь Нефритового дерева (Цюншу). Пол этого персонажа в тексте никак не оговаривается. Но характер его взаимоотношений с гл. героем, а также его местоположение (на западе) и совершаемые действия (дарение предметов, связанных с обретением бессмертия) позволяют видеть в нем женское божество, предшествовавшее образу Владычицы Запада (см. Си-ван-му). После встречи с Лин-фэнь герой проникает в крайнюю западную часть мирового пространства — за вол­шебные горы Куньлунь — и обретает особое состояние, сопоставимое с «райским блаженством»: «Отныне волен я во всем, настали времена отра­ды: / Взлетаю, словно божество, парю для собственной услады. / <...> / По­добный радостный покой богам-владыкам только ведом».
 
В пользу существования в культуре Чу представлений о «бессмертии после смерти» (immortality after death) свидетельствуют также результаты новейших исследований в обл. оккультных знаний конца эпохи Чжоу и южной погре­бальной обрядности (интерпретация мотивов и образов, входящих в худ. оформление погребальных изделий).
 
Сюжет странствования-ю [7], хотя и в сильно трансформированном виде, был воспринят последующими религ.-мифологич. представлениями (сюжет о путешествии на Запад — си ю), а также даос. традицией как философского (странствование как образ жизни даос. адепта), так и религ. направления. Он реализуется, в частности, в легендах об основоположнике даосизма Лао-цзы, о путешествии чжоуского царя Му-вана («Му тянь цзы чжуань» — «Жизнеописание сына Неба Му»), в мифе о стрелке И (Хоу И). Непосредственно в поэтич. тв-ве ю [7] стало (начиная с поэмы «Юань ю» — «Путешествие в даль») общепринятой сюжетной канвой произведений на даос.-религ. темы (группа ю сянь — «путешествие [к] бессмертным»), произ­ведений с отшельнич. мотивами, а позднее — и пейзажной лирики (шань-шуй ши ‘поэзия/стихи гор и вод’). Этот сюжет предопределил характер отноше­ний китайцев к дикой природе как к источнику бессмертия. Кроме того, созданные в «Ли сао» образы-мифологемы — это настоящий кладезь изобра­зит. средств, используемых в поэзии на даос.-филос. и даос.-религ. темы, а также в пейзажной лирике.
 
Текст «Ли сао» представлен во всех изд. свода «Чу цы». Есть отд. публикации поэмы, в т.ч. ее переводы на совр. кит. яз.
 
Источники:
Ли сао цзуань и; Мяо Тянь-хуа. Лисао, Цзю гэ, Цзю чжан цянь ши; Цюй Юань Ли сао цзинь и; Лисао (пер. А. Ахматовой) // Антология ки­тайской поэзии. Т 1, с. 149—161; Лисао (лит. обработка пер. А.И. Балина) // Китайская литература: Хрестоматия. Т 1, с. 123—140; Лисао (пер. А. Гитовича) // Лирика китайских классиков... , с. 23-64; Ли сао (отрывок в пер. М. Кравцовой) // Хрестоматия по литературе Китая, с. 65—71; Li sao // Hawks 1959, с. 21—34; Li sao // Li sao and Other Poems of Qu Yuan, с. 1—13; Lisao: А la rencontre du chagrin // Élégies de Chu..., с. 44—60.
 
Литература:
Кравцова М.Е. Путешествие-ю...; Kravtsova M. Ancient Animistic Beliefs of the Southern China...; она же. Space and Time in Culture of Southern China; Ли Цзя-янь. Цун Ли сао кань Цюй Юань ды сысян хэ ишу; Чжань Ань-тай. Ли сао цзяньшу; Hawkes D. Quest of the Goddess, p. 126—128; Izutsu Toshihiko. Mythopoetic «Ego» in Shamanism and Taoism; Knechtges D.R. The Han Rhapsody..., p. 15—17; Major John S. Characteristics of Late Chu Religion, p. 139; Schneider L.A. A Madman of Ch’u..., p. 32-33.
 
См. также лит-ру к Цюй Юань, «Чу цы».
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006 – . Т. 3. Литература. Язык и письменность / ред. М.Л.Титаренко и др. – 2008. – 855 с. С. 328-330.

Автор:
 

Новые публикации на Синологии.Ру

Тоумань уходит на север: критический анализ сообщения «Ши цзи»
Роковой поход Ли Лина в 99 году до н. э.: письменные источники, географические реалии и археологические свидетельства
Азиатские философии (конференция ИФ РАН)
О смысле названия знаменитой поэмы Бо Цзюй-и Чан-хэнь гэ
Дух даосизма и гуманитарная (жэнь-вэнь) этика



Синология: история и культура Китая


Каталог@Mail.ru - каталог ресурсов интернет
© Copyright 2009-2024. Использование материалов по согласованию с администрацией сайта.